"Привет, мои хорошие! Placebo в Японии"

© Перевод Rousse для PlaceboRussia

Полная или частичная перепечатка допускается только с разрешения переводчика.

День первый

Громкие пьяные речи фронтмена Placebo Брайана Молко – неиссякаемый источник забав для меня и фотографа Kerrang’а Пета Попа (Pat Pope). Однако это не кажется таким забавным нескольким сотням пассажиров Virgin Atlantic, пытающимся уснуть.

Наш перелет из Лондона в Токио почти заканчивается, на часах 8 утра по японскому времени. Нарушение биоритма организма вследствие смены часовых поясов, которым обычно сопровождаются подобные перелеты, - печально известный факт, который Молко очевидно не учел, употребив несколько бокалов красного вина, пива и, что еще опаснее, какие-то сомнительные испанские таблетки-снотворное.

«Привет, мои хорошие! Чем занимались?» – орет Молко через ряды укрытых теплыми одеялами пассажиров, которые надеялись немного поспать в этом затемненном салоне.

К нам тут же заспешила стюардесса. «Вам придется говорить тише, сэр, - обратилась она к Брайану. - Люди пытаются уснуть». Искренне раскаиваясь, Молко шлепает себя по губам - и шепотом: «Я забыл, что мы в самолете. Я думал, мы в пабе!»

Минутой позже, тем не менее, Молко опять включил полную громкость, заметив, что у Паулин Фулер (Pauline Fowler), играющей главную роль в «Eastenders» (долгоиграющая мыльная опера ВВС), не было секса в течение 20 лет! Неудивительно, что у нее были проблемы!

Брайан Молко начал полет со своим тур-менеджером и коллегами по группе в премиум эконом классе, который располагается между бизнес- и экономклассом. Позже он переместился в бизнес-класс, откуда его выгнали за чересчур дурацкое поведение.

Держа меня за руку, он рассказал, что его застукали за курением в туалете самолета, но он отмазался, подарив стюардессе последний альбом Placebo Black Market Music с автографом. Но, по всей вероятности, это утверждение было не чем иным как пьяным бредом.

Когда и через время позорная болтовня Молко не прекратилась, его пресс-атташе Джейкоб начал волноваться. Он предупредил Брайана, что персонал самолета может его арестовать, когда мы приземлимся в Токио. «Ну и пусть арестовывают, - пожал плечами Молко. – Они могут шерстить меня до бесконечности, но все равно ничего не найдут. А напоследок я им скажу: «В следующий раз, когда заходите засунуть палец кому-нибудь в задницу, только позвоните».

Токио производит впечатление, будто попадаешь в декорации к фильму «Годзилла».

Несмотря на то, что Брайан Молко настойчиво твердил, что мы должны отправиться на шопинг, как только прилетим в Токио, сам он с нами не пошел. В последний раз мы его видели стоящим в очереди при выходе из терминала аэропорта в окружении узкоглазых. Он, наверное, до сих пор на нас злится.

Брайан Молко выглядит преимущественно веселым и доброжелательным, даже когда трезвый. Что удивительно, учитывая тот факт, что фронтмен рок-группы в представлении большинства – это нахмуренный, раздражительный, высокомерный человек, назло пускающий клубы сигаретного дыма прямо тебе в лицо.

Вообще, во время этой поездки у него было достаточно причин чувствовать себя счастливым. Япония – это удовольствия на любой вкус, вне зависимости от того, помешан ли ты на технологиях или коллекционируешь носки. Наш отель располагался в районе Акасака, где преимущественно преобладают высоченные деловые здания, и поначалу кажется, что это как-то не по-японски: здесь все еще продают сигареты и спиртное в торговых автоматах, которые в большом количестве стоят на улицах.

Около 7 вечера вся группа и представители «Керранга» собрались в баре отеля. Поразительно, но Молко вел себя весьма скромно, почти застенчиво. Он, смеясь, называл себя глупым ослом за свои выходки в самолете, в то время как басист Стефан Олсдал, ударник Стив Хьюитт, клавишник Билл Ллойд и их чудной тур-менеджер Стив Чепмен всячески подтрунивали над ним. «Я было подумал, что ты окончательно слетел с катушек», - признался Стефан. «А я вообще тебя игнорировал, - с невозмутимым и вместе с тем угрюмым видом признался Хьюитт. - Я уже раньше видел тебя таким». Вдобавок ко всем Молкиным унижениям, он потерял свой бумажник, в котором были наличные и кредитные карточки; если честно, поначалу мы восприняли это как его попытку уклониться от штрафа.

В фойе отеля сидел один фанат – с торчащими зелеными волосами. Placebo уже встречали его раньше – во время двух предыдущих визитов в эту страну. Стефан дал ему необычное прозвище – Синий Мальчик. «У него долгое время были синие волосы, - объяснил он. – Я разговаривал с ним раньше, спрашивал, как он узнал, в каком отеле мы будем. И он не понимал ни одного слова по-английски».

Когда мы вышли из бара, неожиданно из-за колонн в фойе появились две улыбающиеся фанаточки (так неожиданно, что мы даже испугались). Молко расплылся в улыбке и подписал два их диска Black Market Music. «Они здесь такие культурные и воспитанные», - улыбнулся он.

Проститутки стоят почти на всех углах засвеченных неоном улиц Акасаки. Они красиво одеты, почти и не углядишь в их облике чего-то аморального. «В прошлый раз их было гораздо меньше, - заметил Молко, пока мы прогуливались мимо. – И это немного удивляет. А вообще, я должен признаться, что питаю особую нежность к азиатам».

Несмотря на то, что он сейчас одинок - после недавнего разрыва отношений, которые длились 2 года, - Молко заявляет, что не планирует пользоваться их услугами во время пребывания Placebo в Японии. «Здесь это не так-то и просто, - объясняет он. – Считается предосудительным, когда западные группы приезжают в город и имеют японских девушек. Если ты ведешь кого-то в свой гостиничный номер, охранник, как правило, последует за тобой».

- Ты это по своему опыту знаешь?

- Ну, да. Я тогда был очень пьян. Пришлось прятаться в туалете.

Имея неутешительные познания на кулинарном фронте, мы наконец оказались возле итальянского ресторана. Доводы Молко: «Если мы пойдем в японский ресторан без японца, то не сможем объяснить официанту, что хотим заказать».

Большая часть нашего культурного шока от Японии – это абсолютно непонятный язык: как разговорный, так и письменный. И если во Франции или в Германии ты можешь понять часть слова и догадаться о смысле, то японские иероглифы и устная речь абсолютно не понятны, ну разве что тем, кто учил этот язык. Тем не менее, в нескольких японских ресторанах оказались меню с фотографиями блюд – или даже с их трехмерными пластиковыми моделями – очень заботливо с точки зрения туриста.

За обедом вели вполне обычные разговоры, болтали о фильмах Goodfellas («Славные парни») и Casino. Молко спрашивал о разных группах и признался в любви к Queens of the Stone Age. Он, наверное, имеет в виду тот драг-список из песни 'Feel Good Hit of the Summer'? «Ага», - ухмыляется он.

Еще один удивительный факт о Брайане Молко – это то, что, в отличие от других членов группы, он действительно тебя слушает. Слава богу, он даже задает вопросы, основываясь на том, что ты только что сказал. Удивительно.

Обед стоил нам – или, если быть точным, пресс-атташе группы Джейкобу – 180 фунтов стерлингов. Будучи довольно пьяными к тому времени, мы отправились на поиски одного из множества караоке-баров Токио. Но наши поиски оказались безрезультатными. Мы поднялись на крошечном лифте в одном здании на какой-то высокий этаж, только чтобы обнаружить: караоке-бар закрыт. Как только двери лифта закрылись за Молко, мной и Попом, Брайан, смеясь, стал кричать своим оставшимся за дверью коллегам по группе: «Не оставляйте меня одного с журналистами!» Его искренний смех подтвердил, что Молко наконец-то нашел общий язык с прессой и стал более спокойным по отношению к ее представителям.

Мы зашли в караоке-бар, но вскоре ушли оттуда. Это место показалось нам каким-то не совсем общественным. «Мы бы сидели там в отдельной комнате, они бы приносили нам напитки, - объясняет певец, - а потом нам бы пришлось петь друг для друга».

Мы направились в ближайший паб. И паб этот в буквальном смысле слова оказался у нас перед носом; после того, как 15 минут мы бродили в округе и сплошь и рядом натыкались на закрытые заведения, наконец осели в стилизованном под английский паб баре под названием The Hobgoblin.

Когда мы только туда вошли, то по ушам резанули оглушительные пьяные вопли – после относительно тихих японцев-то! Тамошние посетители играли в дартс и громко разговаривали, а по телеку шел футбольный матч. «Совсем как дома, - печально ухмыльнулся Брайан. – Но мы ведь спишем это на неудачный опыт, просто выпьем и уйдем отсюда, да?»

Да. Однако мы остались там еще как минимум на два «раунда», так как беседа перетекла в обсуждение силиконовых грудей (что-то типа того, как соляной раствор в них может протекать), фильмов Dogme 95 типа «Идиота» (проект DOGME-95 является одним из самых значительных событий в мировом кинематографе 90-х. Основанное группой датских режиссеров, движение провозглашает ряд принципов, направленных против господствующих в мире кино тенденций и призванных возродить кино в его максимально простой и чистой форме) и того, как экс-солист Judas Priest Роб Холфорд (Rob Halford) якобы любит Брайана.

- И как вы к этому относитесь, мистер Молко?

- С волнением.

Когда мы вышли из бара, улицы Акасаки были безлюдными, остался только бесконечный поток такси, снующих туда-сюда без пассажиров.

Вернулись в отель, Синего Мальчика уже не было в фойе – видимо, даже у самых преданных фанатов есть свои лимиты. Мы завалились в номер к пресс-атташе, взяли несколько бутылок пива в мини-баре - и начался обычный для всех мужиков ритуал: поиск платных порноканалов. «Если станет совсем «жарко», - спросил Брайан, - мы сможем воспользоваться твоей ванной? Это займет всего пару минут».

«Может, групповая мастурбация?» - предложил Стефан.

Когда мы нашли одно порно, это был американский фильм «Соучастие». Бесплатными были только первые пять минут просмотра, но так или иначе мы его оставили.

«Ну должно же быть здесь гей-порно, - жаловался Стефан, щелкая каналы, на каждом из которых мелькали женские лица. - И что мне прикажете делать? Если я через 5 минут не увижу член, я ухожу!».

Еще немного пива – и мы бы совсем опьянели, но слава богу мы не нашли ящичек со спиртным над мини-баром – и в легком подпитии смотрели парад бесконечных японских поп-групп по ТВ. «И это с ними мы должны конкурировать?» – скептически заметил Брайан, слушая монотонные японские песни.

День второй

Это был день промо для Placebo, который заключался в том, что они сидели в офисе рекорд-компании, давали различные интервью и фотографировались 6 часов кряду. К пяти часам вечера кто-то охрип, кто-то злился.

В замкнутом пространстве небольшой комнаты трио позирует перед камерами японского ТВ для какого-то музыкального шоу. И если Молко держится перед камерами вполне профессионально, то Стив Хьюитт выглядит менее ответственным. Когда их спросили о том, как образовалась группа Placebo, ударник заявил, что они познакомились на соревнованиях по сумо – разумеется, уточнил он, с тех пор мы немного похудели. Но самый неприятный момент был, когда интервьюер спросил, что заставило Placebo начать свой тур 2001 года именно с Японии. «Гастрольный график», - ответил Стив прежде, чем Брайан взял ситуацию в свои руки и дал достойный ответ. Слава богу!

Этим вечером мы снова пили в гостиничном баре, но недолго, так как Placebo были очень уставшими и измученными предыдущим перелетом, который вылился для них расстройством суточных биоритмов. Это такое состояние, когда ты чувствуешь себя не совсем в своем измерении, и просыпаешься в 6 утра. На вечер следующего дня у них был запланирован визит на одно из токийских шоу, и потому они предусмотрительно позаботились об отдыхе и восстановлении сил.

Тем не менее, мы посидели в баре какое-то время, пообщались, узнали, что Молко все-таки нашел свой бумажник – под кроватью, куда он, будучи пьяным, его засунул; говорили о покойном фронтмене INXS Майкле Хатченсе («Последнее, что я ему сказал, было: «F**k off you c***a», - наивно вспоминал Молко).

Тот факт, что Молко неизбежно оказывается в центре внимания не только на сцене, но и в таких, «барных», разговорах, объясняется как раз тем, что он действительно интересный собеседник, а не тем, что он хочет соответствовать статусу лидера или преследует цель убедить кого-либо в своей правоте. Стефан, как правило, сидит и молча слушает со слабовыраженной улыбкой на лице, время от времени вставляя остроумные комментарии, которые, правда, иногда теряются в спокойствии и невозмутимости его голоса. Стив, напротив, любит применять один прием, что-то типа защитной шарады, часто пытаясь устрашать собеседника весьма забавным пристальным взглядом. Но и он, тем не менее, способен хохотать до упаду.

Тема завтрашнего вечернего шоу, в котором они должны участвовать, все равно выходила в нашем разговоре на первый план. В конце концов, это их первое выступление за последние месяцы.

«Когда я в последний раз пИсал, - сказал Брайан, - то пытался вспомнить кое-какие аккорды. К 17-ти песням».

- Может ли случиться такое, что Placebo отыграют плохо?

- Ни в коем случае! – запротестовал Хьюитт.

Вечер был какой-то немного подавленный. В один момент Молко попросил обслуживающий персонал бара сменить музыку, и добился своего. «Фил Коллинз навевает на нас суицидальные настроения, - объяснил он улыбающемуся бармену, жуя кусок мяса. – Нас от него тошнит». Музыку Коллинза тут же сменили на Джанет Джексон.

Время идти спать.

День третий

Япония в настоящее время находится в процессе трудного восстановления разрушенной экономики – факт, который несомненно способствует тому, что ежегодно 365 тысяч японских граждан совершают самоубийства. Стефан подсчитал, что это примерно один суицид в минуту. Это страшно. Особенно учитывая перспективы на будущее. Последние данные свидетельствуют, что в 1998 году в Британии и Ирландии самоубийство совершили 6700 человек. Японцы надеются, что их следующий президент, которого они вот-вот изберут, ускорит процесс восстановления страны и вернет ей прежнюю славу экономически стабильного государства.

К сожалению, ослабленная экономика Японии вовсе не означает, что товары здесь стали дешевле. Наоборот, компании стали выпускать меньше продукции, но подняли цены на нее. Потому-то сегодняшний ланч в самом дорогом ресторане отеля обошелся нам в приличную сумму – 500 фунтов за пятерых. «Ничего себе упадок! – рассмеялся Молко, когда принесли наши тарелки. – Это наверное самая дорогая еда, которую мы когда-либо ели».

Еда в Японии – это хитрый бизнес. Здесь делается ставка на то, что ты долго раздумываешь, колеблешься – и в итоге уже не хочешь чего-то другого.

Хихикая, Брайан изучает очень тонкие, почти прозрачные, ломтики сырой говядины: «Такое чувство, что это… простите, а что это вообще такое? Я не могу есть такое мясо».

Когда мы открыли пиалы с парующим бульоном, до нас постепенно стало доходить. К тому же, поняв, что мы новички в этом деле, один из официантов все объяснил. Берете ломтики говядины и опускаете их в горячий бульон, пока они там не сварятся, потом – макаете в различные соусы и едите с лапшой, которой там великое разнообразие, кусочками тофу, овощами и запиваете это все пивом Kirin.

«Вау! – воскликнул Брайан, после того как прожевал первый кусок. – Оно того стоит, правда?

Мы стали болтать о японской культуре и ее нездоровых слабостях. Например, о футфетише (сексуальное влечение к женской ступне). «Обычно японские женщины учатся своеобразно сгибать ступни - таким образом, что мужчина может вставить туда свой пенис и сделать фут-мастурбацию, - рассказал Молко. – Я видел фотографии, это действительно выглядит жутко».

Еще одна ненормальная традиция заключается в том, что они якобы продают нижнее белье школьниц в торговых автоматах [на улицах]. «Я сначала думал, что это такой городской миф, - сказал Молко. – Согласно этому городскому мифу, такое белье наиболее грязное и наиболее дорогое».

После того, как нам принесли соленья (которые внешне были похожи на шоколад, но вкус у них при этом был сначала как у рыбы, а потом – как у говядины), Placebo признались, что все еще продолжают открывать для себя скрытые извращения Токио.

«До этой поездки я даже не замечал подобных японских причуд, - признался Брайан. – Здесь существует своеобразный внешний заслон – их сложно распознать с первого взгляда. Если ты хочешь найти что-либо грязное, непристойное, ты должен взять с собой японского гида, и тогда а) тебя не кинут на деньги и б) ты не окажешься в опасной ситуации. Я уверен, что здесь довольно опасно, но, опять же, эти опасности хорошо замаскированы. Прямо как в Blue Velvet.

Что касается наркотиков в Японии, то, кстати, здесь можно пристраститься к женьшеневой настойке. А вообще, здесь абсолютно нет культуры употребления наркотиков, - рассказал Молко. – Даже рэйв-культура, кажется, обходится без них.

А как у Placebo обстоят дела с наркотиками в 2001 году?

«Мы перешли от количества к качеству, - говорит Брайан. – Изменилось ли наше отношение к наркотикам? Твой организм уже не такой, каким был в 21 год, да и объем работы стал гораздо больше. К тому же, мы получаем гораздо большее удовлетворение от того, что мы делаем то, что хотим, и делаем это хорошо; это гораздо приятнее, чем падать в наркотическую бездну».

«В какой-то степени, - вступил в разговор Стефан, - ты должен начать жить так, как будто завтра уже наступило.

Этим вечером у Placebo был концерт на сцене On Air, в Шибуя – районе, который выглядит именно так, каким ты себе представлял все Токио, с такой же в точности обстановкой, как в фильме Blade Runner («Бегущий по лезвию»), кроме разве что потока машин на улицах. Placebo провели отличную репетицию на сцене On Air. На самом деле они репетировали даже слишком долго. И к тому времени, как они вышли на сцену, у Молко начал садиться голос.

1500 эксцентричных на вид подростков-фанов заплатили по 40 фунтов за билет, чтобы их увидеть. Существует мнение, что японская аудитория до смешного замкнута и необщительна, тем не менее сейчас они скачут и прыгают, как и большинство зрителей, под очередной хит Placebo – кстати, отличная возможность для стейдж-дайвинга. «Если вы думаете, что они воспитанные и культурные, - начал Стефан, - дождитесь паузы между песнями. Все, что я обычно слышу: «Брайан! Брайан! Съешь меня! Съешь меня!».

Не могу сказать, что слышал громкие выкрики, вместо них было еле-еле слышное сдержанное и малопонятное бурчание между песнями, которое некоторые группы могли ошибочно принять за теплый прием.

В тот момент Брайан Молко стал еще больше волноваться за свой голос, который продолжал садиться и сипнуть. И в конце концов сел окончательно – не так, конечно, чтобы это было заметно из зала, но достаточно для того, чтобы вынудить Placebo урезать свой потрясающий сет-лист на 20 минут после Pure Morning. Не было Teenage Angst и Nancy Boy.

Placebo уныло поднялись вверх по лестнице в свою гримерку, которая располагалась на балконе, оттуда отлично обозревалась вся сцена. Там они просидели добрые полчаса.

Никто не пытался заговорить с ними, а те, кто все же рискнул зайти в гримерку, выходили оттуда с неловким выражением лица.

Когда все фанаты разошлись, Молко наконец объявился. Через час мы поедем на скромный ужин с организаторами концерта – которые, в общем-то, могли бы разозлиться на Placebo за сокращенный концерт, но они оказались людьми чести. А прямо сейчас фронтмен стоит на балконе и, свесившись, смотрит вниз на то, как из зала убирают мусор. Он выглядит как выжатый лимон.

«Они привозят тебя сюда, - вздыхает Молко, - потом заставляют участвовать в куче промомероприятий весь чертов день и садят твое горло. И когда приходит очередь заняться тем, чем ты по сути должен заниматься, ты даже не можешь отыграть этот чертов концерт!»

Как ни странно, но это был единственный приступ гнева у Молко за последние 72 часа. И на этот раз ему действительно можно посочувствовать.